XIV съезд ВКП(б) в конце 1925 года провозгласил курс на индустриализацию страны. С 1926 года в СССР начинают разрабатываться варианты первого пятилетнего плана. Народный комиссар финансов СССР Г. Я. Сокольников и другие специалисты его ведомства (с которыми сходились во мнении экономисты Н. Д. Кондратьев и Н. П. Макаров) считали, что главнейшей задачей является развитие сельского хозяйства до самого высокого уровня. По их мнению, только на базе окрепшего и поднявшегося до «зажиточности» сельского хозяйства, способного вдоволь накормить население, могут появиться условия для расширения промышленности.
Один из планов, разработанный специалистами Госплана СССР, предусматривал развитие всех отраслей, производящих предметы широкого потребления, включая те средства производства, потребность в которых носила массовый характер. Экономисты этого направления доказывали, что всюду в мире интенсивное промышленное развитие начиналось именно с этих отраслей.
Индустриализация, которая в силу очевидной необходимости была начата с создания базовых отраслей тяжёлой промышленности, не могла ещё обеспечить рынок нужными для села товарами. Снабжение города через нормальный товарообмен нарушилось, продналог был заменён на денежный в 1924 году. Возник заколдованный круг: для восстановления баланса нужно было ускорить индустриализацию, для этого требовалось увеличить приток из села продовольствия, продуктов экспорта и рабочей силы, а для этого было нужно увеличить производство хлеба, повысить его товарность, создать на селе потребность в продукции тяжёлой промышленности (машинах). Ситуация осложнялась уничтожением в ходе революции основы товарного производства хлеба в дореволюционной России — крупных помещичьих хозяйств, и необходим был проект создания чего-либо, их заменяющего.
Продолженная Сталиным политика индустриализации требовала больших средств и оборудования, получаемых от экспорта пшеницы и других товаров за рубеж. Для колхозов были установлены большие планы сдачи сельскохозяйственной продукции государству. Резкое падение уровня жизни крестьян и голод 1932—1933 гг., унесшего жизни около 5 млн. человек, стали следствием этих хлебозаготовительных кампаний. Дополнительные средства на индустриализацию были получены через сеть магазинов Торгсин, которые открылись для советских граждан в 1931 году и где они могли купить продукты исключительно за золото, серебро и валюту. Именно Торгсин сыграл решающую роль в изъятии ценностей у граждан в голод 1932-33 годов.
Кардинальный вопрос — выбор способа индустриализации. Дискуссия об этом протекала трудно и долго, и её исход предопределял характер государства и общества. Не имея, в отличие от России начала века, иностранных кредитов как важного источника средств, СССР мог вести индустриализацию лишь за счёт внутренних ресурсов. Влиятельная группа (член Политбюро Н. И. Бухарин, председатель Совнаркома А. И. Рыков и председатель ВЦСПС М. П. Томский) отстаивали «щадящий» вариант постепенного накопления средств через продолжение НЭПа. Л. Д. Троцкий — форсированный вариант. И. В. Сталин поначалу стоял на точке зрения Бухарина, однако после исключения Троцкого из ЦК партии в конце 1927 г. поменял свою позицию на диаметрально противоположную. Это привело к решающей победе сторонников форсированной индустриализации.
За 1928—1940 годы, по оценкам ЦРУ, среднегодовой рост валового национального продукта в СССР составил 6,1 %, что уступало Японии, было сравнимо с соответствующим показателем в Германии и было существенно выше роста в наиболее развитых капиталистических странах, переживавших «Великую депрессию». По расчётам, представленным А. С. Барсенковым, ВВП СССР в первую и вторую пятилетки рос по 14—15 % в год. По расчётам В. А. Мельянцева, среднегодовой темп прироста советского подушевого ВВП за 1928—1940 гг. составил 4,5—4,7%, догнав или почти догнав страны Запада в отдельных областях экономики благодаря огромным усилиям и немалым жертвам. В результате индустриализации по объёму промышленного производства СССР вышел на первое место в Европе и на второе — в мире, обогнав Англию, Германию, Францию и уступая лишь США. Доля СССР в мировом промышленном производстве достигла почти 10 %. Особенно резкий скачок был достигнут в развитии металлургии, энергетики, станкостроении, химической промышленности. Фактически возник целый ряд новых отраслей: алюминиевая, авиационная, автомобильная промышленность, производство подшипников, тракторо- и танкостроение. При новых предприятиях строились новые «соцгорода», первым из которых стал Магнитогорск. СССР превратился из аграрно-индустриальной в индустриально-аграрную страну. Одним из важнейших результатов индустриализации стало преодоление технической отсталости и утверждение экономической независимости СССР.
В советское время была принята точка зрения, что индустриализация и довоенное перевооружение сыграли решающую роль. Критики обращают внимание на то, что к началу зимы 1941 года была оккупирована территория, на которой до войны проживало 42 % населения СССР, добывалось 63 % угля, выплавлялось 68 % чугуна и т. д. Как пишет В. Лельчук, «победу пришлось ковать не с помощью того мощного потенциала, который был создан в годы ускоренной индустриализации». Однако цифры говорят сами за себя. Несмотря на то что в 1943 году СССР производил только 8,5 млн тонн стали (по сравнению с 18,3 млн тонн в 1940 году), в то время как германская промышленность в этом году выплавляла более 35 млн тонн (включая захваченные в Европе металлургические заводы), несмотря на колоссальный урон от немецкого вторжения, промышленность СССР смогла произвести намного больше вооружения, чем германская. В 1942 году СССР превзошёл Германию по выпуску танков в 3,9 раза, боевых самолётов в 1,9 раза, орудий всех видов в 3,1 раза. При этом быстро совершенствовалась организация и технология производства: в 1944 г. себестоимость всех видов военной продукции сократилась по сравнению с 1940 г. в два раза. Рекордного военного производства удалось достичь за счёт того, что вся новая промышленность имела двойное назначение. Промышленно-сырьевая база предусмотрительно размещалась за Уралом и Сибирью, в то время как на оккупированных территориях оказалась преимущественно дореволюционная промышленность. Немалую роль сыграла эвакуация промышленности в районы Урала, в Поволжье, Сибирь и Среднюю Азию. Только в течение первых трёх месяцев войны было перемещено 1360 крупных (в основном, военных) предприятий.
Несмотря на стремительную урбанизацию начиная с 1928 года, к концу жизни Сталина большинство населения по-прежнему проживало в сельской местности, удалённой от крупных промышленных центров. С другой стороны, одним из результатов индустриализации стало формирование партийной и рабочей элиты. С учётом этих обстоятельств, изменение жизненного уровня на протяжении 1928—1952 годов характеризуется тем, что наибольший рост уровня жизни был среди партийной и рабочей элиты.
Бурный рост городского населения привёл к ухудшению жилищного положения; вновь прошла полоса «уплотнений», прибывших из деревни рабочих селили в бараках. К концу 1929 года карточная система была распространена почти на все продовольственные товары, а затем — и на промышленные. Однако даже по карточкам нельзя было получить необходимый паёк, и в 1931 году были введены дополнительные «ордера». Продукты невозможно было купить, не простояв в огромных очередях.
Как свидетельствуют данные Смоленского партийного архива, в 1929 году в Смоленске рабочий получал 600 г хлеба в день, члены семьи — по 300, жиров — от 200 г до литра растительного масла в месяц, 1 килограмм сахара в месяц; рабочий получал в год 30-36 метров ситца. В дальнейшем положение (до 1935 года) только ухудшалось. ГПУ отмечало в рабочей среде острое недовольство

Разработка плана электрификации страны началась ещё в 1915 году, и после некоторого перерыва продолжилась при большевиках. В декабре 1920 г. план ГОЭЛРО был одобрен VIII Всероссийским съездом Советов, а через год его утвердил IX Всероссийский съезд Советов.
Планом предусматривалось опережающее развитие электроэнергетики, привязанное к планам развития территорий. План ГОЭЛРО, рассчитанный на 10—15 лет, предусматривал строительство 30 районных электрических станций (20 ГРЭС и 10 ГЭС) общей мощностью 1,75 млн кВт. Проект охватывал восемь основных экономических районов (Северный, Центрально-промышленный, Южный, Приволжский, Уральский, Западно-сибирский, Кавказский и Туркестанский). Параллельно велось развитие транспортной системы страны (реконструкция старых и строительство новых железнодорожных линий, сооружение Волго-Донского канала).

Индустриализация послужила исторической основой для особого жанра русской советской литературы, получившим название у критиков «производственный роман». В нём были созданы десятки произведений и работали выдающиеся художники слова — В. Катаев (Время, вперед!), К. Паустовский (Кара-Бугаз), И. Эренбург (День второй), Л. Леонов (Соть), И. Макаров (Миша Курбатов), А. Малышкин (Люди из захолустья), Ю. Крымов (Танкер «Дербент»), А. Беляев (Подводные земледельцы), Н. Ляшко (Записки доменного мастера), А. Бек (Доменщики, Новое назначение), Г. Николаева (Битва в пути), Б. Ясенский (Человек меняет кожу), В. Кожевников (Знакомьтесь, Балуев!), В. Липатов (Сказание о директоре Прончатове), В. Панова (Кружилиха), Ю. Трифонов (Утоление жажды), Д. Гранин (Искатели), В. Дудинцев (Не хлебом единым).
О теме труда задумывались даже те авторы, которые никогда не работали по социально значимой тематике, как, например, М. Пришвин, задумавший роман «О солнечной Бакинской нефти» и поэт Андрей Белый, замысливший поэму о «человеке труда и преобразовании страны».
Тема индустриализации нашла отражение в живописи, как например, у пейзажиста А. Куприна вышла целая серия индустриальных пейзажей. Одновременно был создан огромный корпус произведений, отвечающий политике социального заказа и значимости темы труда, с мифологизированным образом героя. «Цемент» Ф. Гладкова, «Далеко от Москвы» В. Ажаева, «Сталь и шлак» В. Попова.